Изгой: Начало пути [СИ] - Анатолий Радов

Вистус хмыкнул. И зачем он спрашивал? Понятное дело, что у Литки видение. Вот только с чего бы? Ни разу за ней такого не наблюдалось. У девчонки, как и у всех в их шайке вообще не было никакого дара связанного с магией. Значит, амулет, понял Вистус, и тут же припомнил недавние слова — один из нас…

— Как это один из нас использует магию? Мы же не владеем ею. Даже Агри применяет амулеты против защитных ловушек.

— Не знаю. Один из нас использует магию, — повторила девушка.

— Кто?

— Он придёт сюда.

Тело девушки вдруг затряслось, выгнулось дугой, рука с амулетом попыталась согнуться.

— Лита! — снова прокричал карлик, и нервно стёр со лба пот, который несмотря на жар в кухне, был холоднее льда. — Лита, что с тобой?

— На шею, — едва слышно прошептала девушка.

— Что на шею? — не понял карлик, но тут же спохватился и помог худенькой руке согнуться. Цепочка поднесённого амулета вдруг разделилась посредине и поползла двумя змейками, обвивая тонкую шею. Как только два конца с той стороны соединились, сияние пропало, а девушка тут же перестала трястись, обмякла, и закрыв веки, блаженно выдохнула.

— Лита? — Вистус склонился как можно ближе, поднёс ухо к её губам и напряжённо прислушался. Дыхание девушки было ровным и спокойным, она спала. На лице карлика появилась вымученная улыбка.

— Ты слышал? — шёпотом спросил он у Локса, но тот словно обомлел от произошедшего и не произнес ни слова. Даже головой не кивнул, продолжая стеклянным взглядом пялиться на карлика. Понимая, что с Локсом произошедшее нормально не обсудить, Вистус приказал здоровяку отнести Литу в кровать, после чего снова засунул «горящие» пальцы в рот. Боль в них была просто невыносима.

Глава двадцать первая

Два сгоревших до половины факела были воткнуты в землю возле большого восьмиугольника и Ринвор со своими людьми удалились к ближайшим деревьям. Руна проводила их спокойным взглядом и когда те растворились во мраке, вытянула перед собой руки. Из каждой появилось по паре струй голубого цвета, стали сплетаться, свечение расширялось, и вскоре образовался огромный светящийся шар. Увеличившись в диаметре примерно до четырёх метров, шар медленно двинулся к спящей девушке, завис над ней и принялся вращаться. Снизу него тут же вытянулись две спицы. Присмотревшись, я разглядел на их концах маленькие крючочки, похожие на рыболовные. Такое ощущение, что они должны были зацепить метку, словно рыбёшку.

То, что открывалось взору, на какое-то время отвлекло от основной задачи, и я вздрогнул, когда кол едва не выпал из руки. Бросив на него секундный взгляд и сжав ладонь сильнее, я снова заворожено уставился на происходящее.

Спицы уже приблизились к девушке, коснулись её тела в районе левой груди и стали вращаться вокруг оси. И тут проявилась метка.

Из того места, куда прикоснулись спицы, взметнулось вверх сразу несколько щупалец, ярко-красных, похожих на тонкие язычки пламени. Цвет их сильно удивил. Я ожидал, что всё связанное с Тьмой должно быть непременно чёрным.

Пару щупалец вступили в схватку со спицами, обвив их, словно удав добычу, остальные же, как я успел подсчитать — четыре штуки, разлетелись кровавыми сгустками в разные стороны и упали на землю.

— Глемы! — раздался крик Руны, и я машинально поднял меч, вперившись глазами в одно из мест, куда упал сгусток. Земля там стала подниматься чёрным столбиком диаметром сантиметров в сорок, в каждую секунду становясь вдвое выше. — Пропусти их! Пусть выйдут!

Крикнув, Руна отвела одну руку в сторону, второю продолжая удерживать шар. За моей спиной раздался хлопок, я на минуту обернулся и увидел Маришу, лежащую на одеяле. С первого же взгляда было понятно, что это лишь иллюзия. Через неё хорошо проглядывался огонь догорающего факела.

Вернув взгляд в сторону маленького восьмиугольника, я застыл от увиденного. Один из земляных столбов уже поднялся ввысь на два с половиной метра, раздался вширь и приобрёл форму человеческого тела. Только голова была очень уж маленькой, размером всего с мяч для волейбола. Хотя, зачем такой твари голова? В правой руке глем держал нечто наподобие дубины и двигался прямо на меня, а чуть дальше за ним принимали человеческую форму ещё три подобных твари.

Едва успев выйти из ступора, я резко отступил в сторону, почувствовав сырость, исходящую от монстра. А изнутри холодной волной накатил страх, дойдя до глотки и едва не сорвавшись с губ вскриком. Тварь была безобразна, сжатая земля, с торчащими корнями растений, возможно и черви внутри, мощные ручища до колен, и рост. Глем был выше меня раза в полтора.

Я застыл, провожая его напряжённым взглядом. Глем же, не обратив на меня ни малейшего внимания, быстро двинулся к Марише-иллюзии. Когда из маленького восьмиугольника выходила третья тварь, первая уже колошматила иллюзию дубиной. Значит, при съёме метки заключённые в ней глемы пытаются первым делом убить того, на кого метка поставлена. Хотя, я бы по идее переделал. Сначала снимающего метку, а потом… Хм, переделал…

Иллюзия была на основе воды и потому «терпела» побои безмолвно. Альтор как-то рассказывал о «воздушных иллюзиях». Те могли производить звуки…

Четвёртый глем прошёл мимо меня, я бросился к первому колу, торопливо обмотал вокруг него верёвку, и с силой всадил тот, что был в руке, в землю. Налёг на него всем телом, надавил рывками три раза, вгоняя как можно глубже, и только после этого обернулся.

В моей руке был меч…

Чёрт! А внутри непонятно откуда и зачем появившаяся удаль. Я бросился на последнего глема, который пока не успел дойти до иллюзии и рубанул его по руке.

Но меч не перерубил её, а застрял! Спину тут же облепили холодные росинки пота. Но как?

Дурак, обругал я сам себя. Видимо сила сжатия у заклинания гораздо больше, чем у кулака Руны. Земля она, конечно, земля, но до какой плотности её можно сжать — это вопрос.

Пришлось в один миг упереться ступнёй в икру глема, рывком выдернуть клинок и приготовиться к ответной атаке. Удивлённый глем замер, но уже через секунду развернулся одновременно с замахом дубины. Едва успев присесть, я с замиранием сердца услышал свист над головой. Судя по нему, скорость движения глемового оружия была далеко не маленькой.

Рубанув мечом по пальцам ближней глемовой ноги, я откатился в сторону, выходя из сектора удара. Вскочил на ноги, встал в стойку, держа меч перед собой. Атакованный глем бросаться на меня не спешил. Он стоял на месте, а возле отрубленных пальцев, словно живой организм, шевелилась земля вперемешку с ярко-красными змейками. Заклинание восстанавливало повреждённую конечность. Зато остальные трое, наконец-то, сообразив, что бьются с иллюзией, разом двинулись в мою сторону.